Разное.

 


Генрих Энгельхарт Штейнвег (Steinway & Sons).

 

Разное - Генрих Энгельхарт Штейнвег (Steinway & Sons)

В этом году музыкальный мир с большой помпой отмечает 150-летие со дня создания фортепиано Steinway & Sons. Юбилеи давно уже превратились в единственный способ подстегнуть сбыт уникальных инструментов, за которыми некогда выстраивались в очереди аристократы Старого и Нового Света.

Утром 29 июня 1850 года пароход Helena Sloman завершил очередной трансатлантический рейс и пришвартовался в нью-йоркском порту. Из-за большой перегрузки корабль плыл из Гамбурга почти полтора месяца — его каюты, открытые палубы и даже угольные трюмы были заполнены немецкими эмигрантами, бежавшими в Америку от экономических последствий революции 1848 года.

В веренице беженцев, спускавшейся по трапу, ничем особенным не выделялось семейство Штейнвегов. Немолодой немецкий бюргер с женой и целым выводком изможденных детей неуверенно ступили на Манхэттен. Спустя несколько лет они выкупят его значительную часть в семейную собственность, а несколько улиц назовут своими именами, переиначенными на американский манер, — Harry Steinway str., Teddy Steinway ave. и т. д.

До 1848 года Штейнвеги были одной из самых благополучных семей в Зеезене. Мастер-краснодеревщик Генрих Энгельхарт Штейнвег убедил местного перчаточного фабриканта Фиммера выдать за него свою дочь. После свадьбы Генрих увлекся опытами по совершенствованию звучания музыкальных инструментов.

Фиммер активно поощрял новое увлечение зятя — сам по себе музыкальный бизнес не обещал сверхдоходов, но социальный статус мастеров был очень высок, знакомством с ними не брезговали и аристократы. Фиммеру представлялась возможность, расширив круг собственных связей, поставлять перчатки самым блестящим дворам Европы.

Штейнвег не стремился разрушить его иллюзии, однако этап подготовки к вторжению провинциального буржуа в высший свет несколько затянулся. Только спустя десять лет после свадьбы Генрих Энгельхарт приступил к созданию своего первого фортепиано. Зарегистрированная в 1836 году фирма H. Steinweg, Instrumentenmacher производила 25 — 30 инструментов в год, которые охотно покупали немецкие князья для своих личных оркестров.

В марте 1848-го студенческий союз, выступавший за возрождение Германской империи, спровоцировал восстание в Вене, которое закончилось отставкой канцлера князя Меттерниха. Вскоре волнением были охвачены все немецкие земли. Германским князьям, захваченным революционным водоворотом, стало не до музыки. Штейнвеги могли бы пережить временное отсутствие спроса на их продукцию, но проблема осложнялась еще и тем, что старший сын Генриха Чарльз являлся участником мартовских событий. Сразу же после закрытия Национального собрания революционер бежал в Америку.

Бывшие клиенты и почитатели таланта превратились в гонителей, Генриха объявили в Зеезене персоной нон грата. Его несколько раз арестовывала полиция, в мастерской устроили погром, дети возвращались с улицы в слезах и синяках. Наконец, даже Фиммер отказался их поддерживать. Чарльз тем временем писал из Нью-Йорка: «Здесь живут лучшие из немцев. Местные власти не мешают им, благодаря чему многие преуспели». Тогда-то Штейнвеги купили билеты в сказочную «страну богатства и демократии».

Штейнвеги, при поддержке Чарльза, обладавшего определенным весом в землячестве, сумели закрепиться в США, хотя их жизнь была далека от обещанных радужных утопий. Они установили четкие приоритеты своей новой американской жизни: перебивались с картошки на хлеб и откладывали деньги на свой бизнес. В тот же период Генрих заставил все семейство американизировать имена — Штейнвеги превратились в Стейнвеев.

Наконец, в марте 1853 года была зарегистрирована семейная компания Steinway & Sons, которая к концу лета открыла на Вэрик-стрит мастерскую по производству и ремонту роялей. Дела пошли неплохо — в первый год Стейнвеи продали 74 инструмента, в среднем по $400 за штуку. И это было только началом. В 1880 году в Штатах продавалось фортепиано уже на $15 млн, и 60% этого рынка контролировала компания Steinway & Sons.

Начало бума было связано с тем, что штучный немецкий рояль воспринимался нуворишной американской буржуазией, выросшей на железнодорожных и товарных спекуляциях 1850 — 1860-х годов, как имиджевый атрибут. За годы Гражданской войны цена фортепиано на американском рынке утроилась — стандартный кабинетный рояль стоил не менее $800, а эксклюзивный концертный экземпляр Steinway продавался за $2500 — 3000.

Steinway & Sons производила очень качественный, но далеко не уникальный продукт: к моменту открытия их мастерской только в Западном Манхэттене уже работали пять аналогичных компаний. Стейнвеи владели более чем 100 патентами на отдельные механизмы и технологии производства инструментов, что позволяло им называть себя «изобретателями современного фортепиано», но во многом этот громкий титул являлся рекламной уловкой.

Рояль и пианино были изобретены еще в 70-х годах XVIII века, ключевые элементы и доработки, которые придали инструменту современное звучание — такие, как литая рама, перекрестное натяжение струн и механизм двойной репетиции, были внесены в конструкцию в 1820-х годах французским мастером Себастьяном Эраром и американцем Александром Бабкоком. Патенты Стейнвеев охраняют в основном незначительные усовершенствования деталей классического фортепиано.

Главным же изобретением Steinway & Sons являлась уникальная маркетинговая политика, авторство которой, видимо, принадлежало второму сыну Генриха, Вильяму. Самым большим успехом компании в середине 1850-х годов был заказ на концертный рояль от Ференца Листа. Знаменитый венгр в отличие от большинства коллег по музыкальному цеху мог себе позволить заказать новый инструмент в Америке. Листу рояль понравился, он стал постоянно выступать с ним, что послужило американской фирме лучшей рекламой.

Идея Вильяма заключалась в том, чтобы создать над производственным комплексом своего рода антрепренерскую надстройку, которая занималась бы организацией гастролей талантливых пианистов. Эта деятельность не должна была являться бизнесом в чистом виде, фирма брала на себя все организационные расходы, предоставляла исполнителю инструмент и услуги по его перевозке во время гастролей, а выручка от концертов почти в полном объеме доставалась музыканту. Единственным требованием спонсора к исполнителю было играть на Steinway.

В начале 1870-х годов фирма Steinway & Sons начала формировать свой знаменитый «список исполнителей». Одним из первых в него вошел знаменитый российский пианист Антон Рубинштейн, который в 1872 — 1873 годах отыграл по контракту со Steinway & Sons 218 концертов. По итогам концертного тура он получил 200 000 золотых франков — то есть порядка $16 млн в современных денежных единицах.

В конце 1850-х — начале 1860-х годов Стейнвеи развернули в Нью-Йорке масштабные строительные работы — они выкупили в собственность несколько кварталов на Лонг-Айленде под новое здание фабрики. На Манхэттене же Стейнвеи выкупили землю для строительства первого в Нью-Йорке концертного зала на 3000 мест. Выбирая подходящие места под строительные площадки, они превратились на некоторое время в крупнейших земельных спекулянтов Нью-Йорка.

Всеми операциями с недвижимостью в семье заведовали сыновья Вильям и Теодор. Формально они не владели долями в семейном бизнесе и занимались политической деятельностью. Вильям в 1870 году занял видный пост в Городском совете, а Теодор заседал в комиссии по развитию скоростного транспорта — в частности, он являлся одним из авторов первого проекта нью-йоркской подземки.

Steinway & Sons росла вместе с рынком до 1929 года. За первые годы Великой депрессии показатели продаж фортепиано в США упали с 344 000 инструментов в год до 51 000. Большинство фабрик, прежде пытавшихся конкурировать со Стейнвеями, закрылись уже к 1932 году, и только лидер рынка спокойно ждал, когда закончатся смутные времена.

Руководивший в то время фирмой внук основателя Генри Стейнвей отказывался снижать установленные еще в «гремящие двадцатые» завышенные цены на инструменты. Тем, кто советовал ему изменить ценовую политику в соответствии с реалиями рынка, он рассказывал семейную легенду о том, как «дедушка Генрих» некогда выкинул из окна бойкого делягу, пришедшего к нему с проектом удешевления рояля Steinway.

Недоброжелатели утверждали, что Стейнвеи чувствовали себя так уверенно, поскольку рассчитывали на государственные закупки и субсидии. Рузвельты и Стейнвеи дружили семьями с 1890-х годов. И производители музыкальных инструментов вполне могли рассчитывать на то, что их компания будет признана национальным достоянием и спасена за счет казны.

Совершенно невероятный эпизод, который многие исследователи объясняют лоббизмом Стейнвеев, имел место в годы второй мировой войны. В декабре 1943-го эскадрилья американских бомбардировщиков совершила несколько вылетов, в ходе которых уничтожались исключительно предприятия группы Bechstein — единственного в тот момент серьезного конкурента Стейнвеев на мировом рынке фортепиано.

Чтобы остановить распространение слухов, Рузвельту пришлось сделать публичное заявление. По его словам, рояльные фабрики и склады были включены в перечень военно-промышленных объектов, подлежащих первоочередному уничтожению по той причине, что фабрикант Бехштейн оказывал финансовую поддержку НСДАП на выборах 1933 года.

В послевоенные годы Steinway & Sons, действительно, на короткое время стала мировым лидером по производству фортепиано, однако с развитием радио и телевидения сам рынок музыкальных инструментов начал претерпевать изменения. Благодаря развитию СМИ началось бурное развитие нового феномена — массовой культуры.

В середине 1950-х годов во главе компании встал Теодор Стейнвей, человек крайне консервативных взглядов в вопросах культуры. Страстью его жизни была филателия — он собрал одну из лучших в мире коллекций почтовых марок. Что же касается бизнеса, с этим у Теодора было хуже — он чуть было не довел семейную компанию до банкротства. Теодор Стейнвей поддерживал традицию «списков исполнителей», но, во-первых, в них не попадали джазмены, во-вторых, финансирование этого проекта даже остаточным назвать можно было только с большой натяжкой.

В разгар «холодной» войны в 1958 году в музыкальном мире произошло нечто немыслимое: в СССР был приглашен техасский пианист Ван Клиберн для участия в Конкурсе им. П. И. Чайковского. По обе стороны железного занавеса миллионы людей, далеких от мира классической музыки, гадали — поедет или не поедет? А Ван Клиберн тем временем ходил по кабинетам Steinway House, выпрашивая несколько сотен долларов на дорогу до Москвы. Наконец директор концертного отдела компании Алекс Грейнер снял с пальца перстень с бриллиантом и отдал пианисту. Вырученных от продажи денег на перевозку до Москвы рояля Steinway & Sons не хватило, поэтому американец победил на главном музыкальном конкурсе «империи зла», играя на инструменте «Красный Октябрь».

В 1960-е годы компания печально наблюдала, как тает интерес общества к фортепианному музицированию. С не меньшей печалью бухгалтеры Steinway & Sons наблюдали за состоянием корпоративных счетов. В 1972 году фамильная компания Steinway & Sons была продана владельцами медийному гиганту Columbia Broadcasting System. Подробности сделки не разглашались, однако позже один из Стейнвеев проговорился журналисту из New York Times, что к 1972 году на всех его кредитках был исчерпан лимит.

Columbia в тот период ставила смелые эксперименты по превращению классических марок музыкальных инструментов в элитные брэнды шоу-бизнеса. С большим успехом прошла, например, модернизация имиджа гитар Fender. CBS выкупила стагнирующего производителя, инструменты раздали музыкантам продюсируемых ею модных групп. После нескольких концертов дорогая старомодная гитара превратилась в рок-н-рольный фетиш.

Со Steinway & Sons этот фокус не прошел. Белый рояль, вокруг которого разворачиваются события в самых лиричных клипах Джона Леннона, Билли Джоела и других культовых исполнителей 1970 — 80-х годов — это памятник героическому труду сотрудников маркетингового отдела CBS, более десяти лет бившихся над неразрешимой проблемой позиционирования брэнда Steinway & Sons в поп-культуре.

С традиционными рынками сбыта тоже возникали проблемы — концертный Steinway стоил порядка $50 000 при средней цене аналогичного инструмента у прямых конкурентов в $35 000. На любые предложения менеджеров CBS, касающиеся изменений в ценовой политике, Стейнвеи, сохранившие кресла в совете директоров, отвечали «историей о дедушке Генрихе».

В 1985 году Columbia за бесценок отдала Steinway & Sons братьям Бирмингем, которые, «оптимизировав структуру управления» (читай: выставив из руководства последних Стейнвеев), перепродали компанию международному производителю музыкальных инструментов Selmer, Inc. Новая команда менеджеров, во главе с председателем совета директоров Кайлом Киркландом и СЕО Данной Мессино, произвела еще больший переворот в хозяйстве Стейнвеев — активы Steinway & Sons в 1996 году были переданы на баланс корпорации Steinway Musical Instruments.

Дела у компании начали налаживаться после того, как Steinway Musical Instruments предложила рынку «народные» модели фортепиано designed by Steinway & Sons под брэндами Essex и Boston. Они собираются в азиатских филиалах и там же находят сбыт. Рояли под оригинальной маркой Steinway & Sons хорошо продаются только в юбилейные годы, когда производитель выпускает ограниченные номерные партии. Возможно, причина в том, что коллекционные инструменты так же, как и антикварные, могут служить объектом инвестиций — их цена ежегодно увеличивается на 5%.

 

 









© 2008 Brendy.dljatebja.ru
При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна!