К вопросу о достоверности.

Когда физик, математик, инженер, лингвист и т. д. (см.«Тарифно-квалификационный справочник современных профессий», изданный Госкомтрудом) собирается обсуждать профессиональный вопрос, он пользуется профессиональным словарем. Например, «балка» в строительстве и «балка» в лесном ландшафте — абсолютно несхожие понятия, относящиеся к абсолютно разным предметам.

Сейчас же мы касаемся иной сферы, еще более пространной, общей и вместе с тем трудноуловимой, — сферы достоверности информации. Насколько человечество может быть уверено вообще, что «летающие тарелки» — не розыгрыш Вселенной? Насколько достоверны сами события, описанные в уфологических сборниках?

В фильме «Беспечный ездок» молодой хиппи, впервые попробовавший сигарету с марихуаной, с интересом слушает разговор об НЛО. Он вначале сомневается, а затем вдруг пускается сам расписывать, как он самолично видел колоссальный парад НЛО — огромных, ярких, светящихся... Без сомнения, наркосодержащие вещества способствуют галлюцинациям, но считать всех, видевших НЛО, наркоманами?

Утверждают, что событие с высокой степенью вероятности произошло на самом деле. Примем же эту степень вероятности за сто процентов и договоримся, что наверняка событие было. Сомнения в достоверности возникают и в этом случае ничуть не меньшие, чем в предшествующем рассуждении. Только теперь это касается уже восприятия информации.

Никто не станет спорить, что двух одинаковых людей нет. Мы не говорим о клонировании или мистических двойниках — доппельгангерах. Сознание каждого рядового человека индивидуально и отличается от другого такого же сознания некоторыми отклонениями. Ваш глаз видит круглый предмет — допустим, идеально круглое (для простоты) яблоко. Мой глаз видит то же самое круглое яблоко.

Вопрос: а насколько оно на самом деле круглое? Вопрос чисто философский, хотя в данном случае и очень насущный. Округлость яблока признают и вы, и я. Идеальную округлость. Но что есть идеальная округлость — для вас, а что есть идеальная округлость — для меня?.. Грубо говоря, для вас — это куб (уже в условно объективном понимании третейского, точного регистратора), а для меня — и вовсе, допустим, пирамида... Но вы-то с детства убеждены, что круглое — это куб, а я убежден в том, что круглое — это пирамида. А видим, и вы, и я, идеально круглое яблоко и при этом именуем его сферой. В том, что мы видим яблоко, а не колбасу, мы с вами нисколько не расходимся, хотя это вопрос еще более глубокий.

Самое парадоксальное во всей невероятности существования разума состоит в том, что мы не знаем и объективного третейского судьи, который выявил бы наши с вами индивидуальные отклонения. Вы скажете: фотоаппарат? Отнюдь! Да, фотоаппарат, не отягощенный сознанием (кстати, тоже не доказано), исключительно техническими средствами регистрирует круглое яблоко как круглое яблоко. Не станем придираться к его несовершенству по некоторым параметрам (например, к тому, что он выдает плоское изображение яблока вместо объемного). Яблоко на фото узнаваемо, и этого достаточно.

И недостаточно! Вот он запечатлел реальную, объективную картинку, но в итоге мы же с вами рассматриваем и обсуждаем ее! И что же? Вы видите запечатленный фотоаппаратом куб, а я — пирамиду...

Дорогой читатель может не искать других независимых судей. С каждым из них, объективных по самой своей сути, произойдет то же, что и с фотоаппаратом: в финале рассуждать будем опять — вы и я. Результат — наши с вами условные выводы. И сами понимаете, такой печальный результат получается, если коснуться не только зрительных, но слуховых и других образов (если хотите, объектов), в том числе и осязательных. Мы с вами никогда не договоримся, пока множество условностей не примем на веру. И уж тогда рассуждать придется с учетом этой обязательной предварительной договоренности об одной и той же системе понимания объектов восприятия.

Никто из самых известных материалистов не сможет ничего существенного возразить против этого идеалистического вывода: мы просто вынуждены жить на веру, и объективная реальность, как таковая, то есть та среда, в которой мы условно живем, условно существует. Только потому, что мы так договорились.

«Тарелки» существуют даже еще более вероятно, чем мы с вами: ведь многие их видят впервые, ни с кем предварительно не уславливаясь, а рассказы о наблюдениях совпадают до деталей с другими рассказами столь же «непорочных» (не предупрежденных) наблюдателей. Следовательно, НЛО, как разновидность объективной реальности, более реальны, чем что-либо иное, привычное. Но этот вывод, конечно, условен, хотя и верен безусловно.

И мы непосредственно приблизились сейчас к вопросу о рациональном и иррациональном, позитивистском и непозитивистском подходе. По большому счету это — глобальная тема о науке и религии. Но ее мы коснемся или рассмотрим полнее потом.

А пока надеемся, что читатель достаточно отвлекся, и потому вернемся непосредственно к НЛО. Разумеется, скептики способны подвергнуть сомнению что угодно: от непорочного зачатия до существования атомов, и если бы изучение НЛО продолжалось на уровне ОБС («одна бабка сказала»), возможно, нам не стоило бы дальше трудиться и писать эту книжку. Однако феноменом пришельцев сразу же заинтересовались официальные правительственные комиссии.