О русских моделях не очень много говорят и еще меньше пишут. А редкие интервью в глянцевых изданиях или краткие биографии на интернет-сайтах не меняют это положение вещей. В их собственной стране о них вспоминают только в связи с каким-нибудь скандалом. Да и вспоминают на самом деле не тех: девушки, сделавшие по-настоящему хорошую карьеру, редко оказываются в скандальных ситуациях. В профессии модели чрезвычайно важна репутация. И никакое приличное агентство не будет иметь дело с моделью, замешанной в сомнительных историях.

Новейшая история модельного бизнеса в России может показаться почти невероятной. Всего пятнадцать-двадцать лет назад никто не мог даже предположить, что российские модели смогут когда-нибудь работать на равных с зарубежными манекенщицами. Да, русские девушки появлялись на подиумах за пределами России и в 1980-е, и в 1970-е, и даже в 1960-е годы. Но, как правило, это были или эмигрантки, оказавшиеся в модельном бизнесе почти случайно, или советские модели, участвовавшие в закрытых посольских демонстрациях. В любом случае, до определенного момента появления русских манекенщиц в модных показах за границей были эпизодическими.

В Советском Союзе существовала своя система моделей. При центральных домах моды в Москве, Петербурге, а также в столицах союзных республик существовали свои штаты манекенщиц. Девушек обучали основам профессии, но задачи перед советскими манекенщицами были совсем другие. Во-первых, значительная часть моделей подбиралась с учетом потребностей советского массового производства одежды.

Это значило, что при домах мод работали девушки с 46 и 48 размерами, немыслимо большими для заграничных показов. Во-вторых, советские показы были в основном камерными мероприятиями. Камерные залы, ограниченное число зрителей, маленькие коллекции. Мало кто из советских манекенщиц был готов к масштабным шоу парижских или нью-йоркских модных недель, мало кто сталкивался с таким уровнем и темпом работы. В-третьих, далеко не всегда в основе отбора манекенщиц лежали профессиональные критерии. Кого-то брали по дружбе, кого-то за благонадежность, кто-то умел дружить с начальством.

Но самое главное, клан советских манекенщиц существовал автономно от международного модельного бизнеса. Две эти системы не взаимодействовали и не пересекались. Поэтому, даже оказавшись на парижском, нью-йоркском или миланском подиуме, русские модели редко становились частью этой системы. Примеры Галины Миловской, Людмилы Романовской или Натальи Медведевой, работавших за пределами России, только подтверждают это правило. Даже сделав неплохую карьеру в модельном бизнесе, они все равно остались персонажами другого мира.

В этом смысле очень показательна история Галины Миловской. В начале 1970-х она была одной из самых известных советских манекенщиц, работавших на Западе. Ее головокружительная карьера началась еще в СССР. В 1968 году она демонстрировала коллекции на Московском международном фестивале моды. Вслед за этим ее пригласили на съемки для журнала «Vogue». Тогда в Москву приезжал фотограф Арно де Роне (Arnaud de Rosnay). С собой он привез целую коллекцию одежды, которую и предполагалось снять на ком-нибудь из русских моделей на фоне московских достопримечательностей.

По уровню организации этот проект считается беспрецедентным до сих пор. Дело не в том, что было получено разрешение на съемку на Красной площади, хотя по советским временам одно это казалось совершенно невероятным. Проводить фотосессию разрешили даже в Оружейной палате Московского Кремля. А кроме того, для съемки разрешили использовать подлинные драгоценности, хранящиеся в музее. Галина позировала с жезлом Екатерины II и алмазом «Шах», который Россия получила в свое время от Ирана в качестве компенсации за смерть Грибоедова. По легенде, для этих съемок была выделена специальная охрана из 17 человек, а спецразрешение подписывали у самого Косыгина.

Скандал разразился после того, как снимки опубликовали. На фотографиях, которые были сделаны на Красной площади, Галина Миловская сидела на брусчатке спиной к Мавзолею и портретам коммунистических лидеров, развешенным на Кремлевской стене по случаю праздника. Такое поведение сочли «политически спланированной акцией» и запретили официальную съемку для иностранных изданий. А когда в одном из итальянских журналов появились фотографии Кайо Марио Гаррубба (Caio Mario Garrubba), на которых тело Гали было расписано цветами, ее и вовсе отстранили от работы. В итоге Галина Миловская уехала из Советского Союза.

В ее судьбе активное участие принимала Эйлин Форд — основательница агентства «Ford». Говорят, чтобы сделать возможным появление Галины Миловской на западных подиумах, она подготовила множество писем, одно из которых было подписано даже президентом Никсоном. Во многом благодаря Эйлин профессиональная судьба Галины оказалась достаточно удачной: она снималась для английского «Vogue», участвовала в показах и модельных конкурсах.

Но, несмотря на этот успех, она все равно осталась за пределами модельной системы, которая занималась тихим распределением манекенщиц по съемкам и показам. Помимо своей воли она стала общественной фигурой, и ее профессиональные достижения неизбежно приобретали политический подтекст. Это было очевидно и в Европе, где ее называли «Солженицыным моды». Примечательно, что впоследствии, отучившись в Сорбонне и Американском киноинституте, Галина Миловская стала знаменитой именно в области документального кино. Тем не менее в течение трех десятков лет она была одной из немногих русских моделей, продолживших свою карьеру за пределами России.

Ситуация с появлением российских моделей на Западе изменилась только с началом перестройки, и то далеко не сразу. Потребовалось около четырех лет для того, чтобы первые девушки поехали работать в западных агентствах. Причин такой заминки было несколько. Прежде всего, достаточно долго менялась визовая система. До 1985 года поездка в капстрану оказывалась малореальным предприятием, и быстро организовать получение виз да еще с разрешением на работу было совсем не просто.

С другой стороны, отсутствовал отлаженный механизм, позволявший сотрудничать с западными модельными агентствами. Старая система, существовавшая при домах моделей, обслуживала только местные показы и вообще оказалась достаточно неповоротливой структурой. Первое серьезное модельное агентство, способное обеспечивать российских моделей более или менее серьезными заказами, появилось только в 1989 году. Это было «Red Stars». Оно просуществовало более 10 лет и закрылось в 2002 году. Именно агентство «Red Stars» навсегда изменило расстановку сил в российском модельном бизнесе и сделало возможным появление модных звезд из бывшего Советского Союза.

По мере того как первых российских девушек стали приглашать в западные модельные агентства, выяснилось, что большинство из них имело о профессии весьма смутные представления. Проблема заключалась отнюдь не в том, что у русских манекенщиц были проблемы с пластикой или пропорциями. Никто не был готов к тому, что работа модели предъявляет очень жесткие требования и не очень много предлагает взамен.

Большинство девушек, получив предложение от какого-нибудь западного агентства, уже считали себя состоявшимися звездами, совершенно не понимая того, что их карьера еще даже не началась. Они начинали капризничать, хамить редакторам и фотографам или прогуливать съемки. Мало кто отдавал себе отчет в том, что начинающая модель — это не истеричная королева красоты, а скромная студентка, которая пытается заработать денег на карманные расходы.

Кроме того, выяснилось, что профессия модели довольно тяжелая и не обязательно прибыльная. Начинающие модели далеко не всегда сразу становились героинями «Vogue». Часто этому предшествовали годы работы для небольших каталогов, газетной рекламы или скромных, не самых известных фирм. Приходилось рано вставать и поздно ложиться, чтобы на следующий день снова встать затемно и начать готовиться к новой съемке. Эта изнурительная работа позволяла зарабатывать меньше 100 долларов в неделю, которых едва хватало на еду и передвижение по городу. Все это было совсем не похоже на сказочные истории из глянцевых журналов.

И многие не выдерживали напряженного ритма модной жизни. Первые русские модели приезжали в Париж или Нью-Йорк, чувствуя себя королевами подиума. И тут выяснялось, что их рабочий день будет выглядеть примерно следующим образом. Подъем в семь утра, легкий завтрак и подготовка к съемке. Сначала макияж, затем прическа. Модель должна быть полностью готова не позже девяти, особенно если съемка проходит на улице: нельзя упустить нужный свет. Работа — до вечера, иногда без остановок на обед, в лучшем случае — кофе.

Так трудится вся команда, включая легендарных фотографов и знаменитых стилистов. Перерывов никто не делает, поскольку съемочный день стоит недешево и никто не будет тратить лишние деньги из-за того, что модели захотелось отдохнуть. Жаловаться не принято: все в одинаковых условиях, и все устали.

Если нет съемок, значит нужно ездить по кастингам в разных концах города. Показывать свое уныние или усталость считается дурным тоном: с такой моделью никто работать не будет, и ее карьера закончится, не начавшись. Необходимо быть милой, вежливой и приветливой, но не подобострастной. Люди, которые повидали на своем веку десятки и сотни начинающих манекенщиц, прекрасно распознают отталкивающую наигранную лесть. Ну и, разумеется, нужно хорошо выглядеть в течение всего дня. После этого наступает вечер. Если в этот день модель не работает на показе, то она получила приглашение на светское мероприятие, которое тоже лучше не пропускать.

Вечеринка скорее всего продлится за полночь, а это значит, что на сон останется 3-4 часа. На следующий день все повторится сначала: ранний подъем, съемочный день или примерки и вечерний прием. Светская жизнь в таком режиме приносит радость, пока все внове, а затем превращается в тяжелую каждодневную рутину. Если прибавить к этому постоянное безденежье, недосыпание и общую усталость, профессия модели оказывается не такой уж и привлекательной.

Это открытие вызывало разочарование у многих дебютанток: кто-то впадал в депрессию, кто-то не мог справиться с ленью, кто-то, сообразив, что золотых гор не предвидится, принимался налаживать личную жизнь. Из первых манекенщиц, попавших в Европу в конце 1980-х — начале 1990-х, преодолеть эти искушения и понять правила игры удалось очень немногим. Среди них были Татьяна Сорокко, Марина Агафонова и Людмила Исаева-Малахова.

Марина Агафонова — легенда российского модельного бизнеса. Она начала свою карьеру в тот момент, когда никто еще даже не предполагал, что появление российских девушек на подиуме в Париже или Нью-Йорке будет возможным. Ей хватило смелости хотеть невозможного и добиваться этого. В итоге Марина Агафонова оказалась одной из первых русских моделей, появившихся на обложке журнала «Vogue». Марину сложно назвать знаменитой европейской моделью, но она заставила всех поверить в то, что присутствие российских девушек на западных подиумах когда-нибудь может стать реальностью.

Другая русская модель — Людмила Исаева-Малахова — смогла продвинуться на шаг вперед. Она не только появилась на обложках журналов — английского «Marie Claire» в 1991 году и испанского «Vogue» в 1993-м, но и приняла участие в рекламных кампаниях нескольких знаменитых марок. В начале 1990-х она стала лицом «Escada» и «Guerlain», хотя в тот момент практически невозможно было в это поверить. Но все-таки ее присутствие в западной моде оказалось весьма локальным и непродолжительным.

Первой русской манекенщицей, добившейся ощутимого успеха в начале 1990-х, стала Татьяна Сорокко. Она участвовала в показах «Givenchy» и «Vivienne Westwood», она снималась в фотосессиях для «Harpers Bazaar», ее приглашал на съемки знаменитый фотограф Ги Бурден (Guy Bourdin). Ее карьера по модельным меркам оказалась долгой. Она выходила на подиум еще в 1997 и 1998 годах. Но самое главное заключалось в том, что она оказалась одной из первых, сделав возможным появление моделей так называемой первой волны.

Историю вхождения российских моделей в мировой бизнес принято делить на три этапа — или волны, которые в конечном итоге смогли изменить и само лицо интернациональной моды. Первая пришлась на начало и середину 1990-х годов. Ее участницами стали победительницы модельных конкурсов, и прежде всего — «Elite Model Look», которые открыли многим русским моделям дорогу на интернациональный подиум. Среди представительниц «первой волны» были Татьяна Завьялова и Ольга Пантюшенкова, Ирина Бондаренко и Наталья Семанова.

Это поколение моделей уже достаточно часто и привычно появлялось на страницах модных журналов и в рекламных кампаниях, активно принимало участие в показах на модных неделях в Милане, Париже, Лондоне и Нью-Йорке. Но, несмотря на уверенное присутствие русских моделей в интернациональной моде, их существование все еще казалось каким-то нереальным и сказочным. Это время прошло под знаком наивной детской гордости, что и мы оказались не хуже других. Потребуется еще около десяти лет для того, чтобы понять: между нами и представительницами других стран нет в сущности никакой разницы. На подиуме все равны.

«Вторую волну» также принято называть «Эпохой трех V». Она началась около 2000 года и была связана с вторжением в модельный бизнес трех русских звезд — Натальи Водяновой, Евгении Володиной и Анны Вялицыной. Отныне речь не шла о простодушной радости, что и наших девушек приглашают сниматься в модном журнале. Водянова, Володина и Вялицына поднялись на самые высокие позиции в модельном бизнесе.

Они оказались не просто манекенщицами — они стали символом своего времени. На их счету были даже не десятки и сотни, а тысячи выходов в показах. К этому добавились сотни журнальных съемок и десятки рекламных кампаний. Это был уровень, на который за всю историю существования модельного бизнеса поднимались единицы. Реакцию на появление звезд «второй волны» можно описать как изумление. Сложно было поверить, что мы оказались не просто политкорректным приложением к системе супермоделей, а стали первыми лицами моды.

Пожалуй, только «третья волна» сделает присутствие российских моделей на мировых подиумах привычным в глазах их соотечественников. Это поколение оказалось самым заметным и массовым. Речь шла не только о возникновении многочисленной генерации новых модельных знаменитостей и звезд — к ним относились Саша Пивоварова, Наташа Поли, Катя Щекина, Влада Рослякова, Катя Кокорева и еще десятки имен. Начиная примерно с 2003-2004 годов, оказалось очевидным, что модельный бизнес стал по преимуществу русским. Подавляющее большинство фамилий манекенщиц теперь имело славянские корни, и компанию девушкам из России составляли модели из Украины, Беларуси или Словении.

Это поколение было уже совсем иным. Они выросли в то время, когда мода и модельный бизнес были широко обсуждаемыми темами. Они знали особенности профессии, они умели работать. Девушки, пришедшие в модельный бизнес в начале нового тысячелетия, смотрели на работу манекенщицы очень реалистично. Они понимали: чтобы достичь вершин в этой области, потребуется много сил, и не строили воздушных замков.

После того как состоялась карьера третьего поколения русских манекенщиц, в мире всерьез заговорили о «русской волне». С одной стороны, имелось в виду невероятное увеличение числа моделей из России. Девушек с русскими фамилиями в западных агентствах оказалось настолько много, что они абсолютно затмили представительниц других стран. Русские не просто стали доминировать количественно. Речь шла о целом поколении российских звезд, некоторые из которых, например Наталья Водянова и Саша Пивоварова, становились знаковыми фигурами целой эпохи.

Русские модели оказались популярны как явление: к началу нового тысячелетия они стали несомненным трендом. Сами того не ожидая, они были признаком новой эпохи в интернациональной моде. Новая эра сделала модельный бизнес более открытым и в то же время более динамичным. С одной стороны, появилось больше возможностей: с увеличением количества моделей увеличилось количество агентств, а внешность манекенщиц стала менее стандартной. Это заметно расширило круг потенциальных претенденток. Но при этом заметно выросла потребность в новых лицах. Постоянный приток девушек «русской волны» сделал возможным эту постоянную ротацию.

Но самое главное, благодаря «русской волне» Россия стала одной из «модельных держав». Это не значит, что страна происхождения обеспечила русским девушкам приоритетную позицию в мировой моде. Она сделала русских моделей героинями, которые наравне с другими присутствуют в интернациональной модельной среде. Именно это и стало главным достижением лучших моделей «русской волны».