Дом полярников.

Утренняя заря на Никитском. Дом полярников на Никитском бульваре. В 2004-м, в год 90-летия открытия архипелага Северная Земля, «Столичная» сочла необходимым рассказать о московском доме полярников. Это девятиэтажное здание, построенное в 1936 году архитектором Евгением Иохелесом, влачит столь же незавидное существование, как и дело освоения Севера. Потомков полярников в доме еще много, но людей этой героической профессии остались единицы. Например, Маола Ушакова, дочь знаменитого полярника Григория Ушакова. Маола переводится с полинезийского как «утренняя заря».

Жильцы дома N9 по Никитскому бульвару считают, что их бросили на произвол судьбы. На лестницах ночуют и умирают бомжи. Стены покрываются трещинами — говорят, из-за ручья Черторый, который течет в трубе под домом. Почетный полярник Юрий Лужков — есть у мэра и такой титул — не поддерживает «коллег». На первом этаже обосновались парикмахерская и два офиса, нарушившие исторический фасад дома. Тут же был обменный пункт, где недавно бандит застрелил охранника. Еще перед окнами первого этажа долго стояла старая «Волга» с надписью: «Страховая компания имени Юрия Деточкина».

На фоне этих примет нового времени шеренга мемориальных досок — здесь жили семь героев Советского Союза — выглядит странно. Между тем со славой России этот уголок оказался связанным задолго до челюскинской эпопеи 1934 года и даже до открытия в 1913-1914 годах Северной Земли. На месте дома полярников стоял особняк антиквара Ильи Власова, на аукционах которого бывал Пушкин.

Гоголь сжег рукопись второго тома «Мертвых душ» и умер в доме N7, примыкающем к Дому полярников. В начале XIX века на месте снесенных стен Белого города появился Никитский бульвар. В конце бульвара, выходящего на Арбатскую площадь, до хрущевских лет стояли старые липы. Мимо них когда-то ходили Пушкин, Гоголь, Чайковский, Толстой, Островский, Балакирев. Когда Бульварное кольцо стали перестраивать, убирая в путепровод под Арбатской площадью, Маола Григорьевна Ушакова слышала ночами, как спиливали липы... В 1930-е годы СССР взялся за прокладку морского пути через Ледовитый океан. Ради этого было образовано целое министерство — Главсевморпуть. Его начальником стал выдающийся ученый Отто Шмидт, заместителем начальника — отец Маолы Ушаковой. Тогда-то Сталин и велел построить для полярников дом.

В 1930 году Григорий Ушаков был высажен с тремя товарищами на островке Домашний в архипелаге Северная Земля. «Я видел обиженную природой Чукотку, метельный остров Врангеля, два раза посетил плачущую туманами Новую Землю, видел Землю Франца-Иосифа с ее эмалевым небом и гордыми скалами, одетыми в голубые застывшие потоки ледников, но нигде не встречал такой суровости и гнетущей безжизненности линий, как на нашем островке»,- писал Ушаков. Даже Юлиан Семенов, автор незабвенного Штирлица, тоже живший в доме полярников, позавидовал бы этому стилю. Ушаков доказал, что Северная Земля — это архипелаг, а не один остров, и за два года составил карту 37 тысяч квадратных километров до того неизвестного мира.

В 1934-м мир всколыхнула «полярная трагедия, превращенная русскими в национальное торжество» (Бернард Шоу) — гибель ледохода «Челюскин» во льдах Чукотского моря и спасение 104 человек полярными летчиками. В доме 9 на Никитском жил Герой Советского Союза Анатолий Ляпидевский, долетевший до льдины челюскинцев и вывезший женщин и детей.

В годы сталинских репрессий полярникам пришлось тяжелее, чем на зимовках во льдах. Руководитель ледового отряда экспедиции «Северный полюс-1», любимец Сталина Иван Папанин донес властям на Шмидта. Якобы он «вредительствовал» — укрывал от репрессий людей, ждущих ареста, включая их в состав дальних экспедиций. Шмидта сняли с должности. Папанин занял его место. Появилась частушка: «Примеров есть на свете много, но лучше, право, не найти: снял Шмидт Папанина со льдины, а тот его — с Севморпути».

«Вредительствовал» и Ушаков. Он отстоял перед НКВД Николая Зубова, бывшего колчаковского офицера, ставшего выдающимся ученым-океанологом. Прожив в доме четверть века, Ушаков скончался в своей квартире в 1963 году. Его дочь Маола отвезла прах отца на тот самый островок Домашний, с которого ученый обследовал архипелаг Северная Земля. Дочь Ушакова родилась в 1940 году в доме N9, и вся ее жизнь оказалась связанной с путешествиями. На одной из зимовок Ушаков прочитал книгу о полинезийской девушке Маоле и так назвал свою дочь. Дальше — фантастическое совпадение. Ушаков знал, что в жилах его и его дочери есть нанайская кровь. Его деда, амурского казака, в 1853 году иркутский губернатор отправил с войском к границам Маньчжурии. Казак нашел там свое счастье с нанайской девушкой. А нанайцы — единственная народность России, говорящая на языке полинезийской группы.

Больше десяти лет в квартире Ушаковых прожила: посылка с «метельного острова Врангеля». «Посылкой» оказался восьмилетний эскимос, сын одного из поселенцев, завезенных туда Ушаковым. Островитянин заболел и, предчувствуя смерть, отправил ребенка к почитаемому им московскому другу. Ребенка назвали Володей Павловым. Он стал полноправным членом семьи, выучился на полярного радиста-метереолога. Выйдя на пенсию, он вернулся на остров Врангеля. В 1991 году его растерзал белый медведь.

И еще одна смерть настигла семью в 91-м. Прожив всего пять лет после Чернобыльской катастрофы, скончался от лучевой болезни супруг Маолы Александр Шапиро, инженер, проектировавший бетонные корпуса Братской и Усть-Илимской ГЭС. Он строил саркофаг для взорвавшегося реактора. В Чернобыль ездил четыре раза.

Маола Георгиевна трудится в Институте океанологии РАН, одним из основателей которого был ее отец. Ушаковой больше всего обидно за то, что из-за ухода людей и разрушения инфраструктуры страна, видимо, скоро не сможет претендовать на северные морские владения дальше 12-мильной прибрежной полосы. За ней, но не дальше 40-50 миль от суши, под шельфовой зоной арктических морей, которую изучали полярники из ее дома, лежат самые крупные месторождения нефти на планете.