Дома и постройки Москвы.

Оружейная палата:
 


Сущевская полицейская и пожарная часть.

 

Сущевская полицейская и пожарная часть - Дома и постройки Москвы

Сущевская полицейская и пожарная часть — одно из колоритнейших строений города. Их таких осталось только две. Одна, Сокольническая, находится рядом с метро «Сокольники», другая же, Сущевская — на Селезневской улице, 11. Почему-то именно последняя, что называется, овеяна историями и легендами.

Подобные здания, снабженные пафосными каланчами, были рассредоточены по всей Москве. Они одновременно выполняли правоохранительную и противопожарную задачи. При том собственно здание служило в основном задачам полицейским, а каланча — пожарным. Каланча была овеяна романтикой. Андрей Белый писал о ней в стихотворении:

Людей оповещает,
Что где-то — там — пожар,
Медлительно взвивает
В туманы красный шар.

Под каланчами могли бы встречаться влюбленные, если бы не нижние полицейские службы. Точнее говоря, вовсе не романтичные арестантские покои. В частности, здесь, в Сущевской части в разное время содержались такие знаменитости, как игуменья Митрофания (она обвинялась в мошенничестве) и Владимир Владимирович Маяковский. Впрочем, последний по этому поводу не слишком скорбел. Он сообщал своей сестре на волю: «Дорогая Люда... Сижу опять в Сущевке, в камере нас три человека, кормят или, вернее, кормимся очень хорошо».

Для полного счастья юному поэту не хватало только книг и рисовальных принадлежностей. Их-то он и просил передать. Правда, далеко не все узники этих камер относились к заключению столь философски. Многие пытались выбраться отсюда, не брезгуя любыми способами. Раз, например, в газетах появилось вот такое сообщение: «24 февраля в Сущевском полицейском доме трое арестантов, крестьяне Алексей Румянцев, Константин Монахов и Василий Светцов, взломав пол в чулане, спустились через проделанное ими отверстие в выгребную яму, откуда выбрались во двор и скрылись».

Но главное, что именно сотрудники Сущевской части создали прецеденты, ставшие впоследствии серьезнейшими институтами. В частности, в 1911 году купец Николай Алексеев оставил свой автомобиль марки «Бенц» на дороге, перекрыв выход из храма. По окончании службы богомольцы испытывали неудобства при выходе, за что околоточный надзиратель Сущевской полицейской части Дмитрий Быков наложил на нарушителя немалый штраф — видимо, первый в Москве штраф за незаконную парковку.

Здесь же было принято одно из исторических решений: «Городового вице-унтер-офицера Егорова за пьянство и буйство во время несения постовой службы посадить на хлеб и воду на две недели, пожарного служителя Коноплева за небрежное и жестокое обращение с лошадью и оскорбление унтер-офицера наказать 140 ударами розог». Сейчас подобными вещами ведает целое подразделение — служба собственной безопасности ГУВД.

Здесь же в 1898 году по приказу обер-полицмейстера за номером 117 была организована первая в городе станция «Скорой помощи». В распоряжении врачей была всего одна карета (притом в буквальном смысле на гужевой тяге), на которой выезжала бригада, состоящая из трех специалистов — врача, фельдшера и санитара. Правда, вызов принимался только у должностных лиц — у дворника, к примеру, или у ночного сторожа, и только по поводу несчастных случаев на улицах.

Но самая, пожалуй, колоритная работа, выполнявшаяся штатом этой части, — сожжение неблагонадежных книг. Последнее в истории Москвы книжное аутодафе произошло в 1888 году, и это был труд Гиляровского под названием «Трущобные люди». Автор вспоминал: «С заднего двора поднимался дым. Там, около садика, толпа пожарных и мальчишек. Снег кругом был покрыт сажей и клочками бумаги. В печи догорала последняя куча бумаги: ее шевелил кочергой пожарный. Пахло гарью и керосином, которым пропитался снег около печи».

После случая с «Трущобными людьми» такие зрелища в духе фантаста Рея Брэдбери сменились на банальную переработку нехороших книг в бумажную бесформенную массу.

 

 









© 2009 Moskva.dljatebja.ru
При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна!